Рыбацкие маршруты

Сегодня «пресс» массового рыболовства ослаб. На зимних водоемах стало чище, просторнее, да и рыбы, по мнению многих, появляется все больше. Это плюс. С другой стороны, миллионы наших сограждан лишились возможности хотя бы изредка выезжать из загазованных городов. Общение с природой для многих стало не по карману. Пожилому человеку двухдневная поездка на то же подмосковное Истринское водохранилище обходится как минимум в половину месячной пенсии. Поневоле забудешь о рыбалке.

Долгие годы, от первого и до последнего льда, я почти все свободное время проводил в Скнятине, среди просторов Угличского водохранилища, которое простирается на 150 км от нижнего бьефа Иваньковского водохранилища до плотины близ города Углич. Общая площадь его свыше 22 тысяч гектаров. Водятся здесь почти все виды волжской рыбы.

По тонкому льду

Всю неделю стояли умеренные морозы, а перед самым выездом на долгожданный первый лед совсем некстати потянул ветерок южного направления, небо обложили темные низкие тучи и начал накрапывать дождь. Впору было отложить поездку до лучших времен, тем более что приятель, с которым я собирался в Скнятино, был категорически против.

– Старина, подумай хорошенько, – басил он в трубку. – Мы же с тобой не «моржи», в натуре. А купаться мне почему-то больше нравится в летние месяцы…

Ну что ж! На нет и суда нет. Пришлось ехать одному.

По приезде, часа в три ночи, разбудил Александру Ивановну – дежурную на базе, получил постельные принадлежности и даже попытался вздремнуть до рассвета, но сон не шел. Если оттепель продержится еще паруд ней, на лед лучше не соваться.

Едва развиднелось, отправился на водоем. Как я и предполагал, лед оказался совсем слабым, под ногами расползалась снежная кашица. Передвигаться на значительные расстояния по Нерли и Волнушке в поисках «полосатого» нечего было и думать. Осторожно отойдя от берега метров на пятьдесят, решил не искушать судьбу и для начала половить травяника. Здесь на мелководье среди зарослей рдеста окунишки брали, как правило, бойко.

Тем временем видимость улучшилась. На противоположном берегу Волнушки обозначились темные полосы леса, ближе к середине реки виднелись черные вытянутые языки полыней, а над всем этим благолепием теплый ветер гнал плотные снеговые тучи.

Декабрьский день проходит незаметно – оглянуться не успеешь. Поэтому если на ту или иную приманку рыба не идет, действия рыболова не должны принимать затяжной характер. На блесну окунь не брал. Пришлось достать из ящика мормышечную удочку – изящную «балалайку», оснащенную леской 0,09 мм.

Наживляю мотыля колечком и опускаю мормышку в лунку. Паруся на ветру, тонкая леска устремляется в глубину. Вот она остановилась. Слегка подматываю и начинаю ловить. Свинцовая капелька несколько секунд лежит на дне. Медленно поднимаю удильник, кивок сгибается под тяжестью мормышки – значит, в этот момент она оторвалась от дна. Несколько покачивающих движений из стороны в сторону – и первая поклевка. Окунек граммов на сто, за ним другой, третий. Судя по всему, утренний жор мелкого травяника в самом разгаре.

Примерно через час ко мне подошли двое знакомых по прошлому году – Борис и Лева. Тяжелые рюкзаки они оставили на берегу.

– Мы здесь уже четыре дня, – сказал Борис. – Мелочь берет безотказно, «взяли» килограммов по двадцать. Ставили жерлицы на мелководье, да вся щука, видимо, держится ближе к руслу, а туда идти рискованно. И тебе не советуем. Один тут до нас уже искупался.

Перспектива вернуться в Москву с двумя пудами колючеперого живца меня ни с какой стороны не устраивала. Оставалось ждать перемены погоды.

Ночью и весь последующий день была плюсовая температура, снег на льду окончательно растаял, и ходить теперь приходилось по щиколотку в воде. Но к вечеру небо прояснилось, заметно подморозило, и вскоре поверхность водоема уже напоминала свежезалитый каток, хоть на коньках катайся.

В тот вечер я поздно ушел со льда. Уже отгорели и померкли золотисто-сиреневые краски зимнего заката, и над притихшим водоемом взошла почти полная луна, заливая округу ровным светом. Я долго сидел на рыбацком ящике и наблюдал, как струится по гладкому льду лунная дорожка. Все говорило о том, что завтрашний день будет ясным, лед за ночь окрепнет, и можно будет поискать стоянки крупного окуня, щуки и судака…

Рыболовная база «Скнятино» расположена в деревне Волнога, примерно в километре от железнодорожной станции. Неподалеку от базы сливаются две реки: Нерль и Волнушка. Выше Нерли в Волгу впадает еще один приток – Печухня, с ее островами и коряжниками. Русла этих подпруженных рек обозначаются лишь в конце зимнего сезона, когда уровень воды, зависящий от режима работы Угличской ГРЭС, снижается до 4 метров. Хороших мест для зимней рыбалки здесь много, и рыболову, приехавшему сюда впервые, определиться с выбором бывает непросто.

…Наутро, вооружившись пешней, я отправился на поиски удачи. Вокруг камышового «пятачка», где в прошлые годы неплохо брал окунь граммов по 150–200, уже виднелись свежие лунки. На них я задерживаться не стал, а пробил в стороне несколько новых. Одна из них заработала неплохо: на мелкую блесенку нет-нет да и прицепится «полосатый».

Метрах в пятидесяти от меня, стоя, блеснили трое местных рыболовов, среди которых я узнал местную знаменитость – бабушку Алену с ее неизменным ведерком на легких санках. Вскоре, постукивая тяжелыми пешнями, они один за другим ушли вверх по Нерли. Я же, обогнув широкий мыс, решил обследовать нижний участок реки, вдоль насыпи, где раньше проходила старая железная дорога. По первому льду крупный окунь нередко заходит сюда, чтобы поохотиться на заросших травой подводных буграх. Глубина здесь до трех метров. Ближе к насыпи густая стена камыша, а посередине мелководной заводи кое-где изо льда торчат верхушки поблекшего хвоща.

Может быть, потому, что вокруг не было конкурентов, я особенно не торопился, методично облавливая пробитые пешней лунки. И вот наконец у самой кромки зарослей хвоща – поклевка. После подсечки чувствую: идет туго.

Вынутый из лунки окунь подпрыгивает несколько раз и сам освобождается от блесны. Вскоре рядом с ним запрыгали на льду его сотоварищи: темно-зеленые с яркими багряными плавниками. Настоящие красавцы! И все как на подбор – примерно граммов по двести.

Целлофановый пакет быстро тяжелел. И только я собрался закончить ловлю, как клев неожиданно прекратился. То ли окуневая стая была небольшой, то ли жор кончился.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда я вернулся на утренние лунки. Поклевок на них не было, но неподалеку я обнаружил участок белесого льда, где насчитал около десяти сдвоенных лунок. По всему было видно, что еще до оттепели здесь кто-то ловил на жерлицы. И небезуспешно: возле двух лунок заметны были слабые следы крови от пойманной рыбы.

Недолго думая, я пробил пяток лунок и замерил глубину. Так и есть! Место что надо: подводная бровка рядом с руслом Волнушки. До поезда еще часа четыре – почему бы и не поблеснить, тем более что ноги после переходов по скользкому льду гудят от усталости.

Откровенно говоря, я не очень рассчитывал на хватку солидного хищника, хотя интуиция подсказывала, что щука, а может быть, и судак, здесь есть. Поэтому, когда после очередного подъема блесны удильник буквально прижало к лунке, я даже не успел сделать подсечку. Однако рыба засеклась сама и теперь упрямо тянула в глубину.

Пришлось сдать с катушки несколько метров лески.

«Перетягивание каната» на этот раз закончилось в мою пользу. Желтая речная щука, весившая, как потом выяснилось, 4,2 кг, лежала на льду, злобно сверкая глазами, а мое сердце еще долго билось учащенно и радостно.

Уже возле берега встретился с возвращавшейся с рыбалки бабкой Аленой: ее ведерко было доверху наполнено окунями.

– А у тебя как?

В ответ я вывалил из пакета на лед пятнистую хищницу. Алена перевернула ее с боку на бок и по-доброму, без зависти сказала:

«Хороша щучка… Завтра с утра можно будет и жерлицы поставить…»

В снегопад на Печухне

Было это в первых числах декабря. На Волге лед еще как следует не окреп, поэтому окуня мы с приятелем искали по заливам, в основном на мелководье. Во второй половине дня небо захмурилось, подул сильный юго-западный ветер, и рыболовы сначала поодиночке, а затем небольшими группами потянулись на базу. К вечеру многие уехали домой. Мы же с Юрием решили задержаться еще на один день.

Оставшиеся на базе рыболовы вели себя непривычно тихо. Да и о чем говорить, когда вчера не клевало, а сегодня и совсем брать перестало? После ужина, настроив снасти и уложив их в рыболовный ящик, Юрий сказал:

– Завтра затемно двинем на Печухню. Даже если хорошего клева не будет, там все равно что-нибудь да поймаем.

До закоряженной речки Печухни примерно час ходьбы. Рыбацкая тропа петляет среди густых березняков и осинников. Воздух лесной, чистый. Так что идти – одно удовольствие. Но стоило выйти на лед подпруженной реки, как мы оказались на сыром, пронизывающем до костей ветру. Решили укрыться за островами, в небольшой излучине, где над берегом стеной возвышались вековые сосны и ели.

Места здесь самые окуневые. Довольно медленное течение, тростник в рост человека, да и глубина подходящая. Клев, однако, был неважный, и нам пришлось изрядно поработать ледобурами. Лишь изредка удавалось из одной лунки поймать одного-двух небольших окуньков. Проведя половину короткого дня в безуспешных поисках, мы серьезно загрустили.

– Все, – сказал Юрий, – сверлю последние пять лунок, пробую на них – и домой.

У меня же планы были несколько иные. Я решил перейти к противоположному берегу и, двигаясь вниз по течению, искать рыбу. Вполне возможно, что окунь начал скатываться в низовья, ближе к большой воде Волги. На мои доводы Юрий лишь махнул рукой, пообещав через полчаса меня догнать.

…Не знаю, сколько я просверлил лунок. Может, пятьдесят, может, больше. Но в конце концов и моему терпению наступил предел. Я сел на ящик в обнимку с ледобуром и тупо уставился в одну точку.

Впереди меня была совсем небольшая заводинка, заросшая камышом. Сверлю возле камыша. Глубина – сантиметров шестьдесят. Маловато. Делаю по направлению к руслу еще четыре лунки в 5—10 шагах одна от другой. Тут же начинаю ловлю. Опускаю мормышку в первую лунку, где мелко, – пусто. Из второй достаю пару «матросиков», причем один из них красноватого цвета – настоящий пижон. А вот в третьей лунке меня ждал сюрприз. Лишь только мормышка коснулась дна, кивок дернулся, а затем медленно выпрямился. Подсекаю – и чувствую: идет тяжело. Окунь… Длиной уже с ладошку.

То, что нам надо! Снова опускаю мормышку – и снова поклевка. Плохого настроения и усталости как не бывало.

Возле лунки уже лежали десятка полтора ровных окуней, когда подошел Юрий. Мы понимающе посмотрели друг на друга.

– Не теряй времени, – сказал я. – Садись быстрее рядом.

Он отошел в сторону метров на десять, пробурил несколько лунок. И тоже начал таскать окуней одного за другим.

Между тем большими хлопьями густо повалил снег. Живописные берега Печухни потонули в сплошной белой пелене. По льду мела поземка. Лунку заносило снегом, то и дело приходилось пускать в дело черпак. А окунь все брал и брал. Казалось, он сошел с ума! На крючке мормышки оставались лишь какие-то жалкие остатки мотыля, из них откровенно торчало жало крючка, но рыбу это не смущало. Окунь чаще всего засекался сам, не позволяя приманке опуститься до дна.

Раз за разом я осторожно достал двух солидных горбачей граммов по семьсот каждый. И вдруг после очередной поклевки почувствовал по натяжению лески, что подсек не свою рыбу. Короткая борьба. Обрыв!

Достаю из ящика запасную удочку с более прочной леской, вынимаю на лед еще несколько хороших окуней и решаю подвести итог. Расчистив ногой лед возле лунки, черпаком выгребаю напрочь занесенный снегом улов и прикидываю на глаз – норма выполнена. Пора остановиться!

Сколько же прошло времени? Не более часа.

Возвращались мы в тот непогожий, ветреный и совсем не окуневый день с ощущением, что столкнулись с необычной ситуацией. Ведь принято считать, что окунь лучше всего берет в ясную, слегка морозную погоду.

После сброса воды

Если в течение зимы уровень воды в Угличском водохранилище колеблется незначительно, то в марте перед приехавшим сюда рыболовом предстает совершенно иная картина. То, что еще недавно было обширными мелководьями, стало сушей; обнажились старые русла ручьев, речушек и более крупных притоков Волги. Предпаводковый водосброс, в некоторые годы достигающий нескольких метров, естественно, кардинально меняет условия жизни подводных обитателей, вынуждает рыбу мигрировать еще до весеннего нерестового хода.

Прежде всего рыба уходит из небольших речек, в которых воды остается совсем немного. Перезимовавшая здесь рыбья молодь постепенно скатывается на предустьевые участки, ближе к большой воде. Следом за ней покидают свои «зимние квартиры» и хищники. Для них устья таких рек привлекательны по двум главным причинам: из-за наличия обогащенной кислородом воды и из-за скоплений мелочи. Сюда же нередко подходит крупная рыба из предрусловых ям, расположенных непосредственно на Волге.

В конце февраля – первой декаде марта мелеют, сужаются многочисленные заливы, протоки, и из них рыба также уходит на более глубокие места.

Несколько иначе обстоит дело с крупными и средними притоками, такими как Нерль, Волнушка, Медведица. Достаточно глубокие в нижнем своем течении, они и в этот период представляют несомненный интерес. Бывает, что уже в первых числах марта сюда заходит волжская рыба, готовая двинуться к местам нерестилищ.

Поиск перспективных мест

Говорить о поиске стоянок абстрактной рыбы – занятие неблагодарное. Поэтому мы рассмотрим этот вопрос применительно к тем конкретным видам, которые чаще всего здесь присутствуют в уловах по последнему льду.

Налим

Еще в январе-феврале, когда стояли трескучие морозы и мела по льду поземка, этот хищник выметал икру, а теперь проявляет завидную активность. При затяжной весне, когда долго держится холодная погода, я не раз отдавал предпочтение этой рыбе и, как правило, не оставался без улова. После нереста налим какое-то время остается вблизи нерестилищ: на выходе из незамерзающих ручьев и речушек, вдоль каменистых гряд, особенно там, где имеются подводные родники. Достаточно найти несколько таких мест, чтобы из года в год успешно охотиться с зимними жерлицами за ночным хищником.

Судак

Нерест у судака в водоемах средней полосы бывает в мае-июне. Поэтому преднерестовый жор его приходится уже на сезон открытой воды, обычно на апрель. В зимний же период он ведет довольно оседлый образ жизни, придерживаясь крепких мест на предрусловых участках с глубиной 5—12 м.

Поражает удивительная привязанность судака к одним и тем же местам. На Угличском водохранилище это, как правило, края глубоких ям, подводные косы, каменистые гряды, различные неровности дна вблизи коряжника, берега затопленных рек и оврагов. Вместе с тем судак – любитель чистой воды, поэтому искать его всегда лучше рядом со свежей струей.

По мере поступления под лед талой воды, несущей кислород, судак заметно активизируется. Крупный охотнее берет на живца и блесну, более мелкие особи нередко попадаются попутно при ловле леща на мормышку. Лучшее время – сумерки и ночь.

Щука

Местные миграции пятнистой хищницы в марте-апреле в первую очередь связаны с заботой о продолжении рода: как только закончится ледоход, она приступит к икромету на обширных речных разливах. Незадолго до вскрытия водохранилища щуки выходят из глубины и направляются к закраинам льда, промоинам, устьям речек и ручьев, жадно набрасываясь на рыбью мелочь. В это же время начинается щучий нерестовый ход. В нижнем течении Нерли, например, по моим данным, волжская щука появляется уже в первых числах марта. Затем следует небольшой перерыв. Вторая, более мощная, «волна» приходится на 15–25 марта, когда в уловах чаще встречаются довольно крупные хищницы.

Судя по поклевкам, я сделал также вывод, что щука идет вверх по Нерли, придерживаясь, главным образом, стрежня реки. При этом на какое-то время часть хищниц задерживается на глубинных бровках и косах, где они активно берут как на блесну, так и на живца.

Окунь

Это главный объект внимания рыболовов – «скнятинцев». При значительных сбросах воды через плотину Угличской ГРЭС окунь вынужден довольно часто менять свое местопребывание. Характерная особенность: быстрому течению он всегда предпочитает тиховодье. Поиск окуневых стай по последнему льду облегчается тем, что просверленные ранее лунки не замерзают.

Ранней весной, на мой взгляд, перспективнее обследовать протоки, старицы, заливы, куда поступает свежая талая вода или вода из родников. Нередко окунь группируется в прибрежной зоне у островов, берега которых поросли камышом и тростником. Полезно также обследовать коряжники на небольших подпруженных речках. Крупный окунь в эту пору покидает зимовальные ямы и подходит ближе к берегу, а затем поднимается вверх по волжским притокам.

Приманки нужны помельче

Некоторые рыболовы, особенно новички на подледной ловле, связывают понятие «последний лед» буквально с ураганным клевом. Смею утверждать, что ни с чем подобным за долгую практику мне сталкиваться не приходилось. Конечно, март – это не глухозимье. Но помимо кислородного голодания существует еще множество других факторов, отрицательно влияющих на клев.

В этом очерке я не случайно делаю акцент на поведении различных видов рыб в связи со сроками нереста. Взять хотя бы выбор приманок. Весной брюшная полость подавляющего большинства рыб забита икрой и молоками. И если плотва, скажем, проявляет разборчивость в насадках, то это вовсе не потому, что она сыта. Вообще, при ловле в эту пору, за исключением разве что налима, успех чаще приносят мелкие насадки и искусственные приманки. Я, например, неоднократно экспериментировал, ставя на жерлицы живцов различного калибра. Был случай, когда наживленная на крючок довольно крупная плотвица в течение суток так и не вызвала интереса у хищников, в то время как на соседних жерлицах с мелкими плотвичками поклевки следовали буквально одна за одной. А сколько раз стоило лишь заменить крупную блесну на однотипную, но помельче, как начинались хватки хищника!

С мормышкой под берегом

Эта интереснейшая и добычливая ловля продолжается, к сожалению, всего несколько дней, до помутнения речной воды. Главные трофеи – крупный окунь и плотва. Реже – язь, красноперка. После того как обозначатся старые русла волжских притоков, лед в поперечном их сечении занимает U-образное положение. Под собственной тяжестью он лопается по кромкам берегов, и в эти разломы начинает стекать талая вода, которая подо льдом пробивает себе дорогу, образуя многочисленные ручейки. Мини-ручейки играют двоякую роль: обогащают кислородом прибрежную зону и выносят сюда различный корм – мотыля, всевозможных рачков, моллюсков, пиявок и т. д. Но даже там, куда еще не поступает свежая вода, полуметровый лед, оседающий по наклонной плоскости, выдавливает, как пресс, корм вместе с донным грунтом. Все это, разумеется, привлекает сюда рыбу.

Впервые на одно из таких мест я набрел совершенно случайно во время ловли живца под берегом. Стояло тихое, теплое мартовское утро. На противоположном берегу, среди мохового болота, уже начали пробовать голоса токующие тетерева. Накануне был солнечный день, и верхний слой льда теперь представлял собой расползавшуюся под ногами кашицу. Обходя небольшую промоину, я обнаружил на ледяном прибрежном склоне старые вскрывшиеся лунки. В надежде на пузатого ерша опустил в одну из них мормышку с мотылем. Глубина подо льдом оказалась всего сантиметров тридцать.

Почти сразу последовал резкий удар, кивок выпрямился, и после короткой подсечки я с трудом вытащил из лунки полу-килограммового окуня. Прошло минут пять – и снова поклевка. Еще один красноперый запрыгал на льду. В то утро, обходя старые лунки, мне удалось поймать с десяток отменных окуней.

В другой раз, и тоже под берегом, безотказно брала крупная плотва, хотя и с большими паузами в клеве. После каждого вываживания я присыпал лунки снегом, проткнув узкое отверстие лишь для прохода мормышки.

Любитель экспериментов, я вскоре обнаружил, что в новых лунках окунь ловится лучше, чем в старых, даже если они расположены в метре друг от друга. Из мормышек для такой необычной ловли оптимальной оказалась плоско-овальная, которая при соприкосновении с заиленным дном не только поднимает облачка мути, но еще и как бы разгоняет их, что провоцирует хватку полосатого гурмана. Для плотвы предпочтительнее темная свинцовая «дробинка», «капелька» с желтой латунной оболочкой и миниатюрный черный «муравей». Особой разницы между ними я не заметил.

В пасмурную погоду лунку не обязательно затемнять, а вот в солнечный день эффект от затемнения снегом или крошевом белесого льда налицо. При отсутствии клева не стоит высиживать рыбу, это редко приносит удачу. Давая лунке «отдохнуть», не забывайте засыпать ее снегом. Пробовал я закрывать лунки кружком из текстолита – результат отрицательный. Видимо, непроницаемый для света, он отбрасывает тень на дно (глубина-то – менее полуметра), что настораживает рыбу.

После поимки очередного трофея надо обязательно подсадить на крючок мормышки хотя бы одного свежего мотыля. Но главное, конечно, найти подошедшую к берегу рыбу и грамотно сориентироваться в выборе приманки и тактики ловли.

Проезд автотранспортом через Дмитров, Талдом, далее через Нерль-Троицкую, Капшино к станции Скнятино. По Ярославскому шоссе можно проехать через Сергиев Посад на Нерль-Троицкую, Капшино до Скнятино.

В Легково за налимами

В глухозимье погода обычно не благоприятствует рыбной ловле. Метель, резкие перепады давления и другие отрицательные погодные факторы плохо влияют на рыбий аппетит. Водоемы в это время покрыты толстым слоем льда, под которым рыба испытывает сильное кислородное голодание. Поэтому там, где есть течение, она активнее. Другое дело – март-апрель, когда на водоемах, расположенных севернее Москвы, можно ловить рыбу со льда чуть ли не до первого мая. Вот почему на этот раз решено было порыбачить на Рыбинском водохранилище в районе села Легково.

По приезде на Рыбинку мы остановились в двухэтажном здании рыболовно-охотничьей базы «Легково». Добираться было не просто, поскольку на дорогах донимал гололед. Запомнился хотя бы такой момент: шедший впереди нас на приличной скорости джип резко тормознул, и его тут же вынесло почти на встречную полосу, густо нашпигованную машинами. Обошлось. Но наша «Тойота» после этого вела себя вполне прилично, в результате чего весь путь по времени занял в полтора раза больше, чем обычно. Несмотря на поздний час, на базе нас встретили радушно. Поселили в одноместные уютные номера, вкусно накормили, прояснили ситуацию относительно рыбалки.

Уровень воды в Рыбинском водохранилище с осени оставался очень высоким, и на русловых, а также других глубоких участках было сильное течение. Поэтому даже в глухозимье рыба держалась на довольно отдаленных отмелях, где глубина составляла не более 2–3 м. Эти отмели располагались сравнительно недалеко от впадения затопленных Мологи и Шексны в Волгу. Сюда на подводное слияние рек мы и приехали. Если взять во внимание, что рядом проходящие подводные течения несли подводным обитателям кислород, а на отмелях было много дрейсены, место было выбрано правильно.

На другой день после безуспешных попыток найти берущих хищников более высокого ранга – щуки и судака – мы выставили к вечеру напротив базы дюжину закидушек и жерлиц на налима. В качестве живцов использовали мелких окуньков, плотвичек и ершей, положив их на дно и мало рассчитывая на успех.

С тактической точки зрения жерлицы и поставушки были расположены удачно – по краю затопленного ручья, русло которого тянется с изгибами вдоль берега на расстоянии метров ста от него. В основном все снасти ставили на краю полива с глубинами 3–3,5 м, после которого шла бровка ручья. Как выяснилось потом, поставушки и жерлицы, выставленные на свале и на глубинах, превышающих 4,5 м, результата не дали.

После установки жерлиц, когда сидели за кружкой горячего чая у камина, было высказано много предположений и сомнений об установке жерлиц и об успехах рыбалки. Хотелось верить, что достаточно широкая расстановка снастей (мы их размещали примерно метрах в 20–25 друг от друга) даст возможность выяснить участки концентрации ночного хищника. Потом уже можно будет усилить уловистые зоны дополнительной установкой жерлиц. Наш егерь же считал, что нужно было ставить жерлицы плотнее.

Наутро результат превзошел все ожидания. Вначале, еще с берега, заметили один загоревшийся флажок. Когда подошли, увидели, что леска полностью размотана. На двойнике сидел налим больше килограмма весом, набитый икрой. Мы очень удивились, что нерестовый налим еще питается, поскольку рассчитывали лишь на некрупных налимчиков. Следующая жерлица, установленная на русловой глубине, была пуста. Зато четыре жерлицы, установленные по краю полива, были с уловом. Еще один налимчик был за килограмм, остальные от 500 до 700 г.

При снятии уловов с крючков егеря слегка упрекнули нас за то, что на налимьи поставушки поставили двойники – слишком сложно было на морозе освобождать их, так как все налимы заглотали живцов очень глубоко. Егерь Александр посоветовал в другой раз ставить одинарные крючки № 6–8 (по отечественной нумерации) с длинным цевьем, а Иваныч (управляющий базы) сказал, что он вообще в качестве крючка использует остро заточенную жесткую проволоку, загнутую крюком, и налим никуда не девается, зато снимать его – одно удовольствие: проволока легко выходит из утробы. Чтобы проколотый такой проволокой живец не сошел с крючка, вблизи жала надвигают стопор из кусочка плотной резины.

Окрыленные успехом, к вечеру второго дня пребывания на базе мы выставили в общей сложности 25 жерлиц на налима.

Взяв живцов, мы пошли с егерями усиливать дополнительными жерлицами уловистые участки. Во-первых, поставили по две снасти между тех жерлиц и поставушек, на которых были налимы. Но чтобы не слишком уплотнять зоны ловли, одну жерлицу выносили глубже на полив, а другую ставили на русло ручья. Остальные жерлицы поставили на других неохваченных участках – там, где продолжалось затопленное русло ручья. Теперь арсенал установленных налимьих самоловов у нас увеличился до 25. Если учесть процентное соотношение ранее установленных снастей и пойманных на них налимов, мы надеялись снять не менее десяти рыбин. Все уже азартно потирали руки в предвкушении солидного улова, поглядывая на поле заряженных красных флажков.

Когда ужинали, управляющий базы, Виталий Иванович, посоветовал часов в 10 вечера пойти глянуть – нет ли загоревшихся флажков. Кто знает, может, в сумерках начнутся налимьи поклевки и бродят еще какие-нибудь хищники, не слишком жадно заглатывающие наживку.

Мы спустились с крутого берега на лед, флажки на жерлицах не горели. Поставушки же мы раскапывать не стали – очень хлопотное это дело на морозе; завтра будет день – будет пища. Однако настораживало чистое звездное небо при яркой луне – в такой ситуации клева налима вообще может не быть.

На другой день наши худшие ожидания оправдались. Не знаю, что повлияло на полное бесклевье, но факт остается фактом – на 25 жерлиц ни одного налима. Правда, один окунек был пожеван и на трех снастях крючки были без живца. Можно было предположить, что слишком мелкий налим не мог заглотать крупную для него наживку. Может, это и действительно так, ведь леска жерлиц вмерзла в лед, несмотря на то что мы насыпали достаточно высокие горки снега. Налим, видимо, почувствовав сопротивление снасти, выплевывал живца. У поставушек же мы делали специально полутораметровые поводки ниже 25-граммового грузила. Такой поводок позволяет налиму без препятствий засасывать живца при натянутой вертикально основной леске. Вот почему поставушки, установленные под снегом, имеют преимущество перед жерлицами, особенно при ловле на крепких участках, так как, клюнув, этот хищник разматывает всю леску и скрывается под корягой. Но в данном случае на поставушки не было ни одной поклевки…

В этом материале, как вы поняли, речь идет о рыбалке в самый глухой зимний период. Что касается весенней ловли со льда, то здесь она выше всяких похвал. В уловах у вас будут и щуки-крокодилы, и судаки, и крупная плотва, и другая достойная рыба.

Село Легково расположено в 30 км от г. Рыбинска. Эти места представляют интерес прежде всего для продвинутых московских рыболовов. Но сюда охотно приезжают и любители рыбалки из таких городов, как Ярославль, Кострома, Владимир и др. Уединение, тишина, чистейший воздух – что еще надо человеку, ежедневно живущему под стрессом!

Последний лед на «Рыбинке»

Рыбинское водохранилище (на рыбацком сленге – «Рыбинка») привлекает московских рыболовов по двум основным причинам. Во-первых, рыбалка по последнему льду здесь, как правило, дней на пятнадцать продолжительнее подмосковной из-за более северного местоположения. А во-вторых, многие из нас в этот период неудержимо рвутся сюда, ну хотя бы отвести душу на ловле знаменитой «морской» плотвы, достигающей веса до 2 кг. В молодости мне посчастливилось ловить такую рыбу на реках Ильди, Себле и Сутке, которые впадают в водохранилище.

Чего ей не хватает

Вслед за группой незнакомых мне рыболовов я спустился по крутому глинистому берегу на лед Сутки. И сразу как не бывало почти бессонной ночи. Только шорох льда под ногами да синий апрельский туман, в котором едва различались предрассветные дали.
Каким-то будет сегодняшний день?

Рыболовы, посовещавшись, направились вверх по течению, а один из них, махнув недовольно рукой, пошел в противоположную сторону, к устью реки.

Не уважая всякое стадное чувство, тем более если это касается рыбалки, я, не колеблясь, последовал за ним. На одном плече у него висел рыбацкий ящик, а на другом покачивался красный «ленинградский» ледобур, развернутый на всю длину и приведенный в полную боевую готовность.

Парень остановился.

– Хотите на пару будем дырявить лед? – сказал он. – Вдруг она уже подошла…

На языке истинного плотвишника «она» – это крупная плотва, обитающая в глубинах Рыбинского моря. Всю зиму эта рыба держится, как правило, у подводных бровок, богатых ее любимым лакомством – мелкой ракушкой дрейсеной. А весной, перед распалением льда, глотнувшая свежей воды мерная «морская» плотва устремляется в реки. Собственно говоря, ради нее, этой серебристой красавицы, в основном и приезжают сюда рыболовы по последнему льду.

Мы познакомились. Парня звали Григорием, и он вот уже четвертый день жил в соседней деревне – ждал погоды и клева. Его же компаньоны, как выяснилось, нашли мелкого окуня и вполне были довольны скромными уловами на фоне тотального бесклевья.

Да и могло ли быть иначе? Несколько дней подряд дул холодный пронизывающий до костей северный ветер, атмосферное давление «прыгало», и, естественно, даже самому опытному плотвишнику оставалось «ловить» только чистый весенний воздух и здоровье.

Сегодня же изменившийся ветер, похоже, принесет потепление, уже ощущались его мягкие влажные порывы.

На место мы пришли, когда уже совсем рассвело. То тут, то там виднелись лунки, слегка затянутые корочкой льда. Но, судя по всему, те, кто их пробурил, не стали тут задерживаться – клева не было.

Мы продвинулись еще метров на триста к устью. Григорий быстро просверлил несколько лунок. Его ледобур легко проходил полуметровый лед, изъеденный талой водой. Я же за это время пробурил лишь одну.

– Будем работать моим по очереди, – сказал он, – по мокрому льду я меняю угол резки ножей, да и затачивать их нужно так, чтобы они «брили».

Я не возражал.

К двенадцати часам дня мы изрешетили лед на довольно приличном участке, но поклевок плотвы так и не было. Больше сверлить лунки не имело смысла. Мимо нас протарахтел на мотоцикле местный рыболовов, посидел часа полтора на старой лунке и укатил в неизвестном направлении, оставив после себя на льдус полдюжины ершей.

Да, невезуха есть невезуха! А в безоблачном небе заливался жаворонок, светило яркое солнце, было тепло, и ветер почти стих. Чего ей не хватает? Пора бы уходить со льда. Но мы оба слишком хорошо знали местную плотву. К тому же лунок навертели – на три дня хватит.

Я уже привык время от времени подсекать и вынимать назойливых ершей, когда вдруг почувствовал через удильник короткий сильный удар.

Вынимаю мормышку – крючок голый. Кто же так бесцеремонно и аккуратно срезал тройку мотылей? Глянул на часы – 16.10… Неужели подошла?! Наживляю кисточку мотылей так, чтобы они полностью закрыли крючок. Опускаю приманку на дно. Кивок, сделав резкий поклон, выпрямляется. Подсекаю – и чувствую приятную тяжесть.

Первое время приходится просто гасить упорные потяжки в глубину. Порой они такие сильные, что винипластовый шестик бороздит поверхность воды в лунке. Наконец мне удается отвоевать у невидимого противника пару метров лески. Теперь есть возможность для маневра, и через несколько минут на льду тяжело подпрыгивает плотва. В ней не менее 700 граммов, чешуя крупная с золотистым отливом, плавники ярко-красные. Настоящая «морская»!

Затем одна за другой были две пустые поклевки. Я так разволновался, что, когда кивок снова «прижало», не рассчитал усилие при подсечке, и леска после обрыва уныло повисла. Нет, так дело не пойдет. Привязываю свинцовую «уралку» и перехожу на соседнюю лунку. Минут через пятнадцать на льду второй трофей – тоже плотва, но уже примерно на полкило.

Переходя от лунки к лунке, я достал еще несколько хороших плотвиц. Но такого клева, с каким я однажды столкнулся на речке Себле, увы, в этот раз не было.

У моего напарника, который ловил неподалеку, дела были немного лучше. Причем ему, кроме шести плотвиц, удалось поймать двух приличных язей, но и он в целом был недоволен клевом крупной, но капризной плотвы.

С биноклем на халяву

Порой диву даешься: до чего же ленивые рыболовы бывают изобретательны. В то утро нам с приятелем, можно сказать, везло. После упорных поисков примерно в течение полутора часов мы нашли берущую плотву. Правда, вес ее не превышал 200 г, но для москвичей и такая рыбалка в огромное удовольствие. К тому же по соседству с нами вскоре оказалась очень симпатичная местная рыбачка, точнее, не совсем местная – они с мужем приехали из Рыбинска.

Но вот то, что она ловила, как настоящий профи, на эту деталь я обратил внимание сразу. У этой молодой женщины было чему поучиться. Подсечку она делала мягко, с каким-то женским изяществом. Полчаса ловли – и ни одного схода рыбы. А у нас плотвицы каким-то образом умудрялись избавляться от крючка на подходе к лунке или уже будучи заведенными в нее.

– Мы с мужем сами отливаем мормышки и используем при этом только импортные крючки с предельно острым жалом. – И она протянула нам на ладони по паре мормышек в подарок.

Пока мы привязывали новые мормышки, даже не заметили, как привлеченные вываживанием рыбы нас окружили несколько «бойцов» с полевым биноклем. На лед с грохотом полетели рыболовные ящики, ледобуры и черпаки.

Клев, естественно, кончился. Мы с приятелем попрощались с нашей новой знакомой и пошли на дальнейшие поиски. А она, посидев над лункой еще какое-то время, тоже не выдержала. Через несколько минут она вновь нашла рыбу. И вновь бригада халявщиков запеленговала ее в бинокль. Я представил, как эти ребята с биноклем напрочь испортили женщине рыбалку в тот день, даже не задумываясь о какой-либо порядочности.

Проезд автотранспортом (реки Сутка, Ильд): через Углич или Рыбинск до Шестихино, далее до села Никульское; проезд на реки Весьегонского района – до Весьегонска, затем до деревень Дудниково (р. Сёбла), Спас (р. Реня) и др.

Весной на смоленскую Яузу

В семидесятых годах прошлого века на границе трех областей – Смоленской, Тверской и Московской – появилось несколько водохранилищ, входящих в Вазузскую гидротехническую систему. Яузское водохранилище по размерам занимает второе место после Вазузского. Общая площадь его составляет более пяти тысяч гектаров. Образовано оно из подпруженных вод верхнего течения Яузы и некоторых ее притоков в результате постройки плотины в районе Карманово.

Средние глубины водохранилища 5–7 м, в нижней части глубже. Перепады уровня воды не превышают двух метров, что благоприятно сказывается на развитии рыбьей молоди.

Водохранилище представляет собой два больших рукава. Один тянется километров на пятнадцать от Карманово к северу по пойме притока Яузы – Локни. Ширина рукава в среднем от 500 м до километра. Здесь имеется несколько заливов, окруженных лесом, которые любят посещать рыболовы по первому и последнему льду.

Другой, более обширный, рукав протяженностью свыше 20 км занимает пойму Яузы. В середине этого рукава расположен плес шириной около пяти километров. На выходе заливов немало привлекательных мест для рыбалки.

В конце марта – начале апреля в Яузу и нижнее течение ее подпруженных притоков заходят на свежую струю косяки плотвы и стаи окуней. Вслед за кормовой рыбой направляются судаки, а также вездесущие хищницы – щуки. Лещ, тем более крупный, предпочитает по последнему льду придерживаться глубоководных участков, где на бровках имеются многочисленные колонии ракушки дрейсены. В местах с заиленным дном основным кормом для него служат личинки комара-дергунца.

В течение нескольких лет я с приятелями навещал Яузское водохранилище, начиная с середины марта и кончая самым последним льдом. Не помню случая, чтобы возвращался домой без хорошего улова. Мой друг Валерий раздобыл подробную карту водохранилища, и это нам очень помогало при поиске затопленных русел Яузы и других рек. Стоянки как мирной, так и хищной рыбы здесь обычно обнаруживаются на свалах в глубину, тем более там, где есть коряжники.

По последнему льду на подводных «столах», где глубина составляет 4–6 м, можно попасть на очень хороший клев довольно крупного подлещика, а вблизи островов поохотиться с блесной за окунем и судаком или половить щуку на жерлицы. К концу марта пятнистые хищницы направляются в нижнее течение притоков и ловля бывает очень удачной.

Московских рыболовов привлекает прежде всего весенняя плотва. Если вы попадаете на скопление серебристой красавицы, клев будет отменным. На глубинах до пяти и более метров можно отыскать активного и довольно крупного подлещика. Стоит также проверить участки водоема, примыкающие к островам. Здесь мы часто ловили окуня на балансиры и вертикальные блесны.

Но, конечно, главный объект весенней рыбалки – это плотва. Самый беспроигрышный вариант – вести поиск косяков крупной плотвы с помощью эхолота и группой в три-четыре человека. Обычно после обнаружения бровки сверлят лунки вдоль нее (влево – вправо) и пытаются ловить на мормышку. Но вот начались поклевки, теперь стоит подкормить перспективные лунки кормовой смесью с мелким мотылем. Минут 15–20 поклевок не будет, а затем может начаться активный клев. На прикормку подходит плотва весом до 300 г, ловить ее одно удовольствие.

Более мелкая плотва берет в основном там, где глубина не превышает трех метров, обычно в прибрежной зоне. Ловля ведется также с прикормкой.

При поиске плотвы следует учитывать, что она избегает сильно заиленных участков. Правда, там, где не очень толстый слой ила, в котором водится мотыль, и есть наличие свежей струи, встреча с плотвой вполне возможна. Сюда может подойти и крупная плотва.

Однажды в одном из подпруженных притоков я попал буквально на сказочный клев крупной плотвы. Обследовав безрезультатно глубинные бровки и «пупки», часам к двенадцати я сместился ближе к берегу, в надежде на окуня. И был очень удивлен: в прибрежном коряжнике, где глубина была не более полутора метров, наткнулся на стоянку солидной плотвы. Ловил я исключительно «на игру». Порой мормышка не успевала дойти до дна, как ее перехватывала рыба. Целлофановый пакет быстро тяжелел. За несколько часов ловли я поймал около пяти килограммов отборной плотвы. В качестве насадки применял крупного мотыля. На опарыша плотва не брала. Особенно часто поклевки происходили при плавном опускании приманки с придержками. Со дна на «стоячую» мормышку плотва брала через секунду-другую после игры в придонных слоях.

К водохранилищу можно проехать личным автотранспортом по двум направлениям: от г. Гагарина с юга и станции Шаховской с севера. От Москвы до Карманово примерно равное расстояние как в первом, так и во втором случаях. Главные ориентиры – поселки Карманово и Петушки. Здесь вы всегда сможете за небольшую плату устроиться на ночлег.

Два дня на Сити

Сборы были недолги. Вечером позвонил Алексей и тоном, не терпящим возражения, заявил:

– Собирайся, едем на Рыбинку. Плотва пошла…

– А заранее ты не мог позвонить, у меня ни насадок, ни прочего.

– Не волнуйся. Об этом я уже позаботился. Утром заберем после тебя Александра и – вперед.

Выехали в 4.30. Идем по «Ярославке». В Сергиевом Посаде делаем короткую остановку и узнаем от возвращающихся с рыбалки автолюбителей, что проезд через Углич закрыт. Только этого не хватало! Вероятно, дорожная милиция таким образом решила оказать помощь инспекторам рыбохраны в борьбе с любителями сетей и прочих браконьерских снастей.

Делать нечего – решаем до поселка Борок добираться через Ярославль и Рыбинск. В Рыбинске снова проблема, до станции Волга поезд будет через пару часов, хотя железнодорожный состав обещают подать раньше. По-другому через реку не переедешь.

Все кончается тем, что нас вначале штрафуют, так как мы отказались от специального вагона для пассажиров, оставшись в машине. Спустя несколько минут подошел еще один железнодорожник и продал нам билеты на провоз автомашины и нас, троих пассажиров. Вполне возможно, если бы поезд задержался на полчаса, с нас могли еще получить мзду разворотливые контролеры.

В поселке Борок у Александра живут хорошие знакомые – муж с женой, у них мы и остановились на постой. Хозяин квартиры сразу же ввел нас в текущую ситуацию. Положение наше оказалось незавидное. Дело в том, что попали мы на самый что ни на есть последний лед. Более того, местные рыболовы с большой опаской накануне заходили на лед, а передвигаться по нему уже было крайне опасно.
Тем не менее на другое утро мы внимательно обследовали подходы. В одном месте на р. Ильдь можно было зайти на лед с теневой стороны. Здесь уже сидели несколько рыбаков. Мешать мы им не стали, а прямиком отправились на р. Сить, где, по местным слухам, еще можно было зайти на лед.

На лед мы зашли по доске. А вот дальше, обследовав его толщину, немало удивились: за счет тени, отбрасываемой крутым левым берегом, лед был примерно в два раза толще, нежели на середине реки и у противоположного пологого берега. Мы с Александром стопорнулись в тенечке под крутым берегом и потихоньку начали потаскивать некрупную плотву и окунишек. Алексей же, пробуя лед пешней, отправился к противоположному берегу, где начали активно кучковаться местные рыболовы.

С Алексеем мы договорились: если там берет плотва, он врубит в лед пешню и наденет на нее рукавицу. Старый испытанный прием! Сигнал был подан – и мы с Сашей тоже присоединились к местным рыболовам. Со льда ушли уже в сумерках.

На другой день, как только рассвело, мы уже были на Сити. Лед на вчерашнем месте стал еще тоньше, а посередине реки зловеще протянулась черная полынья.

Конечно, мы сильно рисковали. Но так уж устроен рыболов: была бы рыба, а все остальное отодвигается на задний план. Плотва, хоть и некрупная (до 200 г), брала бойко. Она вышла на речной полив, где глубина составляла около двух метров. Вскоре мы заметили, что по льду расползаются муравьи – насадка, оставшаяся со вчерашнего вечера.

Алексей «накатил» полстакана водки местному рыбачку, и тот охотно поделился с нами экзотической наживкой. «Наживляйте по два-три муравья, но так, чтобы они оставались живыми на крючке», – посоветовал он.

У меня же лучше всего плотва брала на «бутерброд» опарыша с муравьем. Дневной улов составил семь килограммов. Причем к вечеру начала брать крупная плотва. К сожалению, опасную рыбалку со льда в тот вечер пришлось прекратить… до следующего льда!

Из Москвы добираться до реки Сити лучше личным автотранспортом через Углич, затем до поселка Борок и далее до одной из деревень в месте впадения речки в Рыбинское водохранилище.

(В.А. Казанцев)